Спасибо, Рона, напомнила
___________________
Татьяна Милова
Эпистолярий
Пьеска на два голоса, в семи монологах
1.
Вот и пишу. Сколько можно курить…
В сущности, здесь неплохо — трава, гамак.
Йогу, кстати, забросил. Не та прыть.
Надо бы съесть чего, так ведь лень в продмаг.
В августе, говорят, здесь бывает лом.
Мне все равно — послезавтра ехать в НИИ.
Был здесь на днях Аркаша; бил мне челом.
Я ему отпустил. Даже свои.
Знаешь, приснилась ты — будто бежишь
К трапу, с баулом — воплощенный улет.
Может, и впрямь? Нет?.. Ну-ну, не божись.
Так вот и сдохнешь, никто штанов не пришлет.
В дальние страны, впрочем, тянет зимой.
(…Черт, ел апельсин — забрызгал листок.)
Честно признаться, рад, что скоро домой —
В ванну б залез… Битлов не слушал лет сто…
Муха по мне ползет. Тридцать в тени.
Я говорю: позвольте вам выйти вон.
Ты, как получишь письмо… Ты не звони.
Впрочем, и так решил отключить телефон.
2.
Тоскую по тебе, мой среброликий,
Еще и этим сражена недугом.
Развеяв чад языческих религий,
Томящуюся плоть врачую духом.
Дрожу в своем укрытье робкой ланью.
Алмаз утраты в строки оправляю.
Так жертву украшали бы к закланью,
Как я пишу письмо! — не отправляю.
О да, мой кроткий, упиваюсь пыткой —
Да будет вечной после жизни краткой!
Да стиснет горло крымскою открыткой,
Пронзит мне грудь архивною тетрадкой —
Пускай! Я стражду, эрго существую.
Поймешь ли эту жалобу немую,
Проникнешься ли болью, каковую
В словах не опишу?.. Но зарифмую —
Потом, когда воскресну из-под спуда
Свинцовых дум, в надежде благовеста…
Распух язык, подвешенный Иуда,
И вслед за телом не находит места —
Ночь не сулит успокоенья ранам.
Я чашу скорби снова переполню,
Пододеяльник окропив багряным.
Прощай, мой светлый. Адреса не помню.
3.
Я научился засыпать по гудку,
Так что с утра — бодр, свеж, деловит,
Жду повышенья — и это лыко в строку:
Может, хоть честолюбие удивит.
Сам на себя дивлюсь: уж про режим
Начал подумывать, про хронометр наголо,
Про физзарядку: гири — рывок — жим,
Транспорт — рывок — жим… В общем, прошло.
Снова начал читать; Белль, Мопассан —
Брат подарил, так что отныне свой.
К слову о йоге: лучшая из асан
Все-таки лежа, с подушкой под головой.
Был тут недавно митинг — стоял, глазел.
В жизни, наверно, не выучусь так кричать.
Вот уже год, как не беру в руки газет —
Слишком уж лбы метит эта печать.
Хватит с меня дешевого куража,
Визга, пикантных блюд… мне бы борщу.
Ты позвони, конечно, но не приезжай.
Не приезжай, я на тебя собаку спущу.
Кстати, Андрей Петрович просил зайти.
Помнится, вы с ним были накоротке.
В пятницу он на кафедре до шести.
Или до девяти. …Так вот, о гудке:
Ближе к утру — в спине, наконец, холодок,
Непонятные тени — будто бы поднятые мосты,
Что-то вроде баржи плывет. Слышен гудок.
И исчезает все, кроме темной воды.
4.
Прости, что отнимаю время, милый.
Позволь мне быть расхристанной и слабой.
Нет сил — то амазонкой, то сивиллой
Служу в моей конторе сиволапой,
Хитрю, таю священный огнь от гуннов,
При шефе говорю, а не глаголю,
Обедаю со всеми, трижды сплюнув;
Все реже прибегаю к алкоголю.
Играю в преферанс — о, вечный мизер!
Какой позор, какое ожиренье
Души! — и перед кем мечу я бисер?..
Собрать бы вновь, снизать бы в ожерелье,
Прикрыть бы на измучившемся теле
Дыру в груди — каверну на каверне…
Нет воздуха — и легкие истлели.
Болят виски. В глазах черно от черни.
Партнер словчит — партнерша брови вскинет
И, скинув короля, туза прикупит;
И голос мой прейдет, и память сгинет —
Рассвет настанет. Смерть меня пригубит.
И черт бы с тем, что мой душеприказчик
Душой — приказчик, всякого готовый
Продать с улыбкой; раз играешь в ящик,
То мусорный не хуже, чем почтовый.
5.
Здравствуй опять! Вчера взял бюллетень.
Раньше б обрадовался, сбежал бы в кино.
…Кашель, температура. Лежал весь день.
Днем ничего не снится — спишь, как бревно.
Что-то кругом клин: кассетник сломал;
Ездил к друзьям на вечер, не там слез,
Стал из будки звонить — так забыл дипломат.
Ценностей никаких, но жалко до слез.
Хоть подавай в угрозыск: список примет —
Рыжий, вся кожа в шрамах, сильно косит.
…Встретил там — Сашку, что ли, — тебе привет.
Так и не понял, блажной он или таксист.
Я бы перекрестился, но грянет гром.
Раньше смеялся над этим, теперь молчу.
Ты, как приедешь… Ты приезжай к трем —
Да, приезжай к трем; мне как раз к врачу.
Страшно мне что-то. Найдет же такой стих…
Руку порезал, смотрю — клюквенный сок.
Лень произносить, кроме самых простых.
Ночью шел снег. Я по тебе сох.
6.
Привет, мой котик, с днем святого Витта!
Небось, трясет уже на полуслове?..
У нас сегодня море аквы вита —
Справляем виту нова. Мне не внове.
Слабо на брудершафт? Сквозь, это, годы,
Невзгоды — а? Вчерашний чай вприкуску?..
На «Вы»! На «Вашу честь»! В залог свободы!..
Еще бы, ты сжимаешь губы в гузку,
Догадливый ты мой! Ну да, я шлюха,
Я по три ночи кряду пропадала —
Ты ни черта не видел дальше брюха,
Ни разу не устроил мне скандала!
Я, тварь; я, гимназистка; я, Джоконда —
Не знаю, кто бы мог с тобой поладить.
Кой дьявол притворяться мужиком-то? —
Ни в морду дать, ни по лицу погладить!
Развалина, ханжа, ханурик — паче ж
Смиренья — скупость: впроголодь ли, впрогляд,
Всё впрок, да? …Я пляшу — а ты не плачешь,
Я вру — а ты не слышишь. Будь ты проклят.
В урочный день, назначенный для высшей,
Суровейшей любви, когда и этой
Цветной парчи, и этих жалких виршей
Не находя, уже не мной отпетый,
Очнешься от главнейшего из таинств,
Утратив плоть и даже имя — голым
Местоименьем, спрятаться пытаясь
Хотя б за этим фиговым, фигóвым
Двойным листком — а нынче что за счеты? —
Никто из судей взора не потупит,
Когда и этой призрачной защиты
Не станет — и проклятие проступит,
Когда такой тоской тебя окатит,
Что я б, как шавка, с воем возвратилась,
Но всей моей истерики не хватит,
Чтоб замолить твою невозмутимость!..
Довольно же. Ты отлучен от смрада
Моих конюшен, с чем и поздравляю.
Нет большей грязи, чем любить кастрата.
Кричу. Ругаюсь. Пью. Не отправляю.
7.
Знаешь, взбрело на ум встретить рассвет.
Что-то со мной не то: лопатки болят,
Мучают запахи — этакая развед-
Рота весны, как спел бы ранний Булат.
Помнишь то поле?.. По шоссе, потом спуск, река,
По подвесному мосту (все же прочти
Уайлдера!) — помнишь? Мимо березняка?..
…Я уж и сам забыл — так, нюхом почти.
Кочки, стволы, корни, комья смолы,
Мокрая паутина застит глаза,
Так что сплошная радуга; пни, стволы,
Корни — обрыв — и розовая полоса.
…Небо осталось таким же, как было до.
Или туман; или течет вода…
Что-то меня держит, не знаю что.
Ноги, во всяком случае, не всегда.
Как говорил твой Витёк — не надо ля-ля.
Так можно в двадцать — не жалею, мол, ни о ком…
Старость не тетка: не подсунет ни журавля,
Ни попугая, чтоб обозвал дураком.
…В общем, устал. На обратном, на полпути
«КрАЗ» подсадил. В кузов. Хорош груздь…
Ты, как умрешь… Впрочем, предупреди.
Может, и я в конце концов соберусь.
В пятницу видел сон: зеркала, зеркала…
Отредактировано Джина (Пн, 8 Окт 2018 12:08:03)
